Переехав в дом 16 на Чейни-уок, Россетти начал создавать хотя бы в рамках этого дома и сада мир, в котором бы он чувствовал себя комфортно (с 1866 года художник-вдовец почти не выходил в люди в дневное время). Он создал в своем доме настоящий зверинец, который мог бы соперничать с лондонским зооперком: среди питомцев Россетти были павлины, зебу, кенгуру, броненосцы, еноты, вомбаты, сурки, саламандры, бобры. В доме он держал попугаев, мышей и сипуху по кличке Джесси. Мыши-сони и енот устроили себе убежище в ящиках комода. Он даже подумывал о покупке слона, а особо словоохотливые прохожие распускали слухи, что Россетти держит в доме самого дьявола.
Нельзя сказать что Россетти воспринимал из как домашних любимцев - он почти ничего не знал о повадках животных и как за ними ухаживать
Любимыми животными Россетти среди всего этого экзотического многообразия были вомбаты. С тех пор как в 1862 году несколько представителей этого вида были привезены в зоологический сад Риджентс парка из зоопарка Мельбурна, Россетти часто посещал уголок вомбатов.
Друзьям он писал записки вроде "Дорогой Браун! Лиззи и я предлагаем встретиться с Джорджи и Недом [четой Берн-Джонсов] в два часа в зоологическом саду - место встречи логово вомбатов".
В сентябре 1869 года он наконец-то обзавелся своим собственным вомбатом по кличке Топ. забавно, что она созвучна с уменьшительным именем его друга Уильяма Морриса (Топси).
На одном из рисунков супруга Морриса Джейн Берден появилась держа вомбата на поводке. У обоих над головами видны нимбы - знак того как много значит и Джейн и вомбат в жизни Россетти. Вомбат здесь к тому же выступает как усмешка над бедным мужем Джейн, которому она вместе с Россетти, выражаясь простым языком, наставили рога.
Россетти совершал поездки в Шотландию и, конечно, не мог дождаться, когда вернется обратно в Челси к любовнице и любимому питомцу. Он написал Жаннет следующие строки
Oh! How the family affections combat
Within this heart; and each hour flings a bomb at
My burning soul; neither from owl nor from bat
Can peace be gained, until I clasp my wombat!
Любовь на части сердце рвет, затеяв жаркий бой.
Не может быть обещан мир ни мышью, ни совой.
И будет до тех пор душа огнем объята,
Пока я не прижму к груди любимого вомбата!
Кристина отправляла брату Данте Габриэлю стихи на итальянском, озаглавленные "O Uommibatto", в котором она назвала зверька шустрым и веселым, а также пушистым и пухлым. Отвечая на письмо несколькими днями позднее Россетти поблагодарил сестру за это "святилище в итальянском вкусе, которое она воздвигла в честь вомбата. Но, боюсь, его привычки, совершенно подмочат его архитектуру... Окаывается вомбат следует за людьми по всему дому!"
Вернувшись в Лондон Россетти вновь написал письмо брату и сестре, в котором отметил что вомбат "радость, торжество, восторг и безумие". Но несмотря на всю любовь хозяина, Топ не отличался хорошим здоровьем - во время кутежей на Чейни-уок 16 он спал прямо на столе и порой подъедал объедки и окурки сигар за гостями. Уильям Майкл Россетти писал, что у него вскоре проявилась болезнь наподобие чесотки, а затем вомбат почти потерял зрение. Прожив у Россетти буквально пару месяцев, бедняга Топ умер.
Россетти в память об этом событии 6 ноября 1869 года сделал рисунок, на котором изображен поэт, оплакивающий смерть вомбата и еще одно стихотворение:
I never reared a young wombat
To glad me with his pin-hole eye,
But when he most was sweet and fat
And tailless, he was sure to die!
Я взращивал ных вомбатов,
Чтоб пуговки глаз их сверкали,
Но оставшись пушистым комочком бехвостым
Они умирали!
На самом деле это пародия на поэму "Лалла Рук" Томаса Мура, а вернее на отрывок:
Я вскармливал милых газелей,
чтоб жизнь мою украшали,
но, едва привязавшись ко мне,
они умирали
За недолгую жизнь персона вомбата Топа оказалась окружена множеством историй. Россетти радостно сообщал Уильяму Беллу Скотту, что Топ очень эффектно прерафал мрачный монолог Джона Рескина, пытаясь прорыть себе нору между рубашкой и жилетом выдающегося критика.
Форд Мэдокс Браун вспоминал, что проказник-вомбат однажды съел целую коробку сигар. Россетти часто являлся на обеды вместе со своим питомцем и оставлял его на столе и даже позволял спать на épergne - центральном украшении стола, наподобие подставки для блюдечек и тарелочек (но тогда, надо полагать либо вомбат был совсем крошечный, либо это украшение стола было огромным).
Отсюда пошла и легенда о том, что прототипом мыши-Сони из "Алисы в стране чудес" был именно Топ, хотя на самом деле сказка Льюиса Кэролла была опубликована на несколько лет раньше чем вомбат поселился в Россетти.
Но кто знает? Писатели и художники не разбирались в зоологии. Уильям Белл Скотт 9 февраля 1871 года сделал рисунок "Вомбат Россетти, сидящий на коленях своего хозяина". Белл Скотт действительно был уверен, что это вомбат, но на самом деле зверь оказался сурком. Впрочем, это неудивительно вомбаты, и наверное в первую очередь Топ, захватили воображение всех постетителей Чейни-уок 16.
Даже Уильям Майкл Россетти, не проявлявший в отличие от брата способностей к рисованию оставил рисунок вомбата.
Рисунок Эдварда Коули Берн-Джонса "Вомбат на пути в Египет"
Нельзя сказать что Россетти воспринимал из как домашних любимцев - он почти ничего не знал о повадках животных и как за ними ухаживать
Любимыми животными Россетти среди всего этого экзотического многообразия были вомбаты. С тех пор как в 1862 году несколько представителей этого вида были привезены в зоологический сад Риджентс парка из зоопарка Мельбурна, Россетти часто посещал уголок вомбатов.
Друзьям он писал записки вроде "Дорогой Браун! Лиззи и я предлагаем встретиться с Джорджи и Недом [четой Берн-Джонсов] в два часа в зоологическом саду - место встречи логово вомбатов".
В сентябре 1869 года он наконец-то обзавелся своим собственным вомбатом по кличке Топ. забавно, что она созвучна с уменьшительным именем его друга Уильяма Морриса (Топси).
На одном из рисунков супруга Морриса Джейн Берден появилась держа вомбата на поводке. У обоих над головами видны нимбы - знак того как много значит и Джейн и вомбат в жизни Россетти. Вомбат здесь к тому же выступает как усмешка над бедным мужем Джейн, которому она вместе с Россетти, выражаясь простым языком, наставили рога.
Россетти совершал поездки в Шотландию и, конечно, не мог дождаться, когда вернется обратно в Челси к любовнице и любимому питомцу. Он написал Жаннет следующие строки
Oh! How the family affections combat
Within this heart; and each hour flings a bomb at
My burning soul; neither from owl nor from bat
Can peace be gained, until I clasp my wombat!
Любовь на части сердце рвет, затеяв жаркий бой.
Не может быть обещан мир ни мышью, ни совой.
И будет до тех пор душа огнем объята,
Пока я не прижму к груди любимого вомбата!
Кристина отправляла брату Данте Габриэлю стихи на итальянском, озаглавленные "O Uommibatto", в котором она назвала зверька шустрым и веселым, а также пушистым и пухлым. Отвечая на письмо несколькими днями позднее Россетти поблагодарил сестру за это "святилище в итальянском вкусе, которое она воздвигла в честь вомбата. Но, боюсь, его привычки, совершенно подмочат его архитектуру... Окаывается вомбат следует за людьми по всему дому!"
Вернувшись в Лондон Россетти вновь написал письмо брату и сестре, в котором отметил что вомбат "радость, торжество, восторг и безумие". Но несмотря на всю любовь хозяина, Топ не отличался хорошим здоровьем - во время кутежей на Чейни-уок 16 он спал прямо на столе и порой подъедал объедки и окурки сигар за гостями. Уильям Майкл Россетти писал, что у него вскоре проявилась болезнь наподобие чесотки, а затем вомбат почти потерял зрение. Прожив у Россетти буквально пару месяцев, бедняга Топ умер.
Россетти в память об этом событии 6 ноября 1869 года сделал рисунок, на котором изображен поэт, оплакивающий смерть вомбата и еще одно стихотворение:
I never reared a young wombat
To glad me with his pin-hole eye,
But when he most was sweet and fat
And tailless, he was sure to die!
Я взращивал ных вомбатов,
Чтоб пуговки глаз их сверкали,
Но оставшись пушистым комочком бехвостым
Они умирали!
На самом деле это пародия на поэму "Лалла Рук" Томаса Мура, а вернее на отрывок:
Я вскармливал милых газелей,
чтоб жизнь мою украшали,
но, едва привязавшись ко мне,
они умирали
За недолгую жизнь персона вомбата Топа оказалась окружена множеством историй. Россетти радостно сообщал Уильяму Беллу Скотту, что Топ очень эффектно прерафал мрачный монолог Джона Рескина, пытаясь прорыть себе нору между рубашкой и жилетом выдающегося критика.
Форд Мэдокс Браун вспоминал, что проказник-вомбат однажды съел целую коробку сигар. Россетти часто являлся на обеды вместе со своим питомцем и оставлял его на столе и даже позволял спать на épergne - центральном украшении стола, наподобие подставки для блюдечек и тарелочек (но тогда, надо полагать либо вомбат был совсем крошечный, либо это украшение стола было огромным).
Отсюда пошла и легенда о том, что прототипом мыши-Сони из "Алисы в стране чудес" был именно Топ, хотя на самом деле сказка Льюиса Кэролла была опубликована на несколько лет раньше чем вомбат поселился в Россетти.
Но кто знает? Писатели и художники не разбирались в зоологии. Уильям Белл Скотт 9 февраля 1871 года сделал рисунок "Вомбат Россетти, сидящий на коленях своего хозяина". Белл Скотт действительно был уверен, что это вомбат, но на самом деле зверь оказался сурком. Впрочем, это неудивительно вомбаты, и наверное в первую очередь Топ, захватили воображение всех постетителей Чейни-уок 16.
Даже Уильям Майкл Россетти, не проявлявший в отличие от брата способностей к рисованию оставил рисунок вомбата.
Рисунок Эдварда Коули Берн-Джонса "Вомбат на пути в Египет"
Комментариев нет:
Отправить комментарий